- Нам все понятно. - улыбнулся Киэн. - Мы с вами, Келебрин. До конца.
Серевати поднялся, и они оба отсалютовали. Келебрин почувствовала, что сейчас расстроганно пустит слезу, и посмотрела в потолок.
- Кхм... тогда... тогда пошли к Алану, он уже ждет нас, и думаю, что давно.
Они вышли из дома ассасина и направились в таверну. Послений ужин был довольно плотным, все наелись, но не до отвала. Затем альтмер наложил на всех особое заклинание, объяснив, что они не будут чувствовать смертельной сонливости, которая может погубить их, пока они находятся на морозе. К тому же, похоже что снаружи сейчас снежная буря...
Они вышли, и ветер осколками стекла ударил им в лицо. Два часа они пробирались на юг по глубокому снегу, заметая следы на тот случай, если их на заметет буря. Затем вся четверка остановилась на вынужденный привал, устроившись между трех камней, дававших хоть какое-то прикрытие от ветра. Альтмеры негромко переговаривались, иногда обновляли заклинание, защищавшее от холода, которое они заставили работать в полусфере из камней. Босмерка, плохо переносившая любой холод, прижалась к камню.
- Ничего, девочка, еще немного. - подбодрил ее один из братьев, и между ним и Аланом разгорелась краткая дискуссия на тему "Можно ли называть Келебрин девочкой".
Дискуссия быстро затихла, воцарилось усталое молчание. Наконец бретон поднялся, и путешествие сквозь вьюгу продолжилось.
Когда она увидела зелень, эльфийка не помнила, и сколько они шли потом, не помнила тоже. Помнила только, что негромко произнесла:
- О, Ситис, дай мне сил не помереть на первом же задании... - и без сил рухнула в густую траву.
В голове взорвался маленький снаряд, секундная вспышка всепоглощающей боли. Раздались краткие вздохи - видимо, и альтмеры, и бретон тоже почувствовали очищаущую разум боль.
- Я же просил... Кель, я просил не упоминать его имя всуе!..
Спускались сумерки. Измотанные путники забрались на холм и повалились в зеленый океан, мгновенно погрузившись в глубокий сон истощения. Лишь Алан, похоже, вовсе не чувствовал усталости, и забравшись на скалу, смотрел то по сторонам, на ночной лес, то на полную луну, поднявшуюся над деревьями. Дул тихий теплый ветер, едва заметно качая травы и цветы, воздух был свеж и пропитан ароматами леса. Ассассин прикрыл глаза, и глубоко вдохнул. Внезапно защемило грудь острой тоской. По щеке бретона скатилась всего одна слеза. Келебрин проснулась на несколько минут, увидев Авилесса, подумала, что он ей снится, и снова закрыла глаза. А Алан сидел на скале неподвижно, как статуя, до рассвета, тронувшего золотом верхушки деревьев...
Утро, однако, не выглядело солнценым, небо быстро затянулось тучами, и путешественники продолжили путь в пасмурном молчании. Все выглядели уставшими, и все понимали, что ближайшие два дня не будут в состоянии оказать никакого сопротивления возможным противникам... Подходя к заливу, они наткнулись на чей-то лагерь, давно покинутый, и во взглядах всех зажглось воспоминание об аргонианине, прятавшемся здесь когда-то.
Лес окрасился серо-зеленым, вокруг витал запах дождя. Все немного приободрились, несмотря на погоду. Авилесс пошутил, все засмеялись. Потом вспомнили взрыв, и Алан похвалил Кель, сказал, что она вышла из огня невредимой, подобно фениксу. Девушка смущенно покраснела, а альтмеры возразили:
- Скорее как саламандра, дух огня.
- Посему мы тебя теперь будем звать Саламандра.
- Почему? - спросила Келебрин.
- Кель, у нас принято носить клички. - пояснил Алан. - Вот Серевати у нас Серый. Киэн - Буревестник. Я - Ворон или Скорпион, чаще второе. А ты будешь Саламандра.
- Неплохо... Кстати, неплохо было бы так же взять западнее.
- И верно. - бретон посмотрел вокруг. - мы заеем в их поселение, если возьмем западнее...
Келебрин немного отстала от группы, пока Братья обсуждали, у кого можно выяснить, где расположен ближайший крупный город. За это время она услышала позади сея шорох, оглянулась, но ничего не заметила. Она проверила подозрительное место Обнаружением Жизни, но снова ничего не обнаружила.
"Неплохо бы обзавестись лошадьми..."
- Кстати, почему мы не стали отправляться верхом? - спросил, будто прочитав мысли босмерки, Киэн.
- Аргониане не очень любят лошадей. - вздохнув, ответил Ворон.
Поселение оказалось деревней, построенной посреди болота. Все дома стояли на сваях, между ними протянулась сеть узких мостиков. Поблуждав немного по этому лабиринту, Серевати подозвал остальных, и их взорам предстала долгожданная, хоть и заляпанная тиной, вывеска таверны. Однако оказалось, что ничего привычного здесь, похоже, не ели. В том плане, что... Келебрин посмотрела на жирных осьминогоподобных тварей, плававших в синеватом соусе, и отсорожно отодвинула плошку, в то время как Авилесс и другие хрустели щупальцами "октупуса", явно не замечая внешнего вида. Вместо ножей и вилок здесь служили заостренные палочки. Подумав и тяжело вздохнув, Келебрин принялась за еду. Она оказалась на вкус еще гаже, чем на вид, но босмерка не заметила этого. Вся четверка плотно закуталась в плащи и улеглась на отдых в комнате с низким потолком.
Наутро все явственно осознали, что означает выражение "во рту как собаки нагадили".
- Видимо, постэффект от замечательной похлебки, съеденной нами вчера. - съязвил Серевати.
- Тише, Серый. Местные услышат. - осадил его Буревестник.
В тот же момент за дверь послышались шорохи и голоса, и Келебрин поняла, за что Киэн получил эту кличку...
- Линяем. - скомандовал Алан.
И они тихо слиняли через круглое окно, вскоре снова углубившись в туман болота.
- Я вчера узнал, нам надо на восток. У меня такое ощущение, что наших заблудших аргониан приняли как героев, и теперь они в столице Аргонии... и не на должности помощников младшего золотаря... - прошептал Авилесс, прощупывая кочку впереди.
Келебрин только улыбнулась. Вокруг поднималась желто-зеленая дымка, царил не самый приятный аромат, и москитов тут водилось в изобилии, но босмерка насладждалась этим путешествием. Оно дарило, казалось, давно забытое чувство свободы от всего и всех. Чувства, что друзья, готовые постоять за тебя, рядом, защитят и заступятся... И ничего не лежит камнем на сердце...
Келебрин очнулась от невнятного шороха. Сев, босмерка огляделась, дотронувшись до закрепленного на рукаве дротика.
"Мерк... Кто еще..."
- Не кто, а где. - раздался голос прямо за левым плечом девушки.
Так резко она ни разу в жизни не оборачивалась. Впрочем, схлопотав удар в грудь, который вышиб из нее воздух, босмерка навряд ли смогла бы поднять тревогу. Все в лагере спали после целого дня ходьбы, когда компания продиралась через болото, под конец дня разбив лагерь на берегу лесного озера...
"Они читают мои мысли?"
"Так точно. Я и в одиночку с вами управлюсь, недоумки." - раздался тот же голос, но в голове, и успевшая закрыть голову руками девушка получила увесистый пинок по наручу, врочем, тут же услышала сдавленное оханье.
Пользуясь моментом, босмерка провела подножку "манту", вспомнив рукопашные тренировки с Аланом, затем молниеносный рывок, удар в грудь, и отправила противника в полет навстречу скале... Раздалось тихое "бам!". Келебрин подошла и шутливо отметила:
- Камень, это мой оппонент. Оппонент, познакомьтесь, камень. Не обижайте друг друга...
- Что за шум? - сел и потянулся Авилесс.
- Тревога. - пожала плечами девушка. - Только что на меня состоялось разбойное нападение с попыткой защекотать до смерти.
- Кто? - хмуро спросил юноша.
- Да вот он.
Келебрин указала на распростертого на земле редгарда средних лет, одетого в кожаный доспех. Он явно был без сознания.
- Можно я его прирежу? Пальцы чешутся... - попросила Кель.
- Нельзя. - тяжело вздохнул ассассин, поднимаясь. - Повяжи его.
- Чем?
- Резонный вопрос...
Слева заворочался Киэн, послышался его мрачный голос:
- И было сказано - не будите спящего альтмера... Что случилось, пожар, землетрясение, Апокалипсис?
- Враги. - кратко сказали Алан и Келебрин.
Альтмер тут же очутился на ногах.
- ГДЕ?!
- Уже нет. - босмерка потерла ребра, осторожно вдохнула, выдохнула и пришла к выводу, что ничего не сломано. - Ремни есть?
- А?
- Скамп тебя раздери, пленника надо связать! - яростным шепотом сообщила девушка.
- А-а-а...
Саламандра скрипнула зубами. Впрочем, когда альтмер сообразил что к чему и проснулся, проблем с взаимопониманием не возникло, и пленник был надежно "укомплектован", а Серевати разбужен и введен в курс дела.
- Сволочь, привел своих. - мрачно бросила эльфийка через несколько секунд напряженного ожидания. - Я слышу...
Не отличавшийся тонким слухом бретон вопросительно поднял брови.
- Их десять. - обреченно выдавила ассассинка.
- Уходим. - решил Авилесс, моментально возвращая меч в ножны.
- Нет.
- Кель, что за геройство? Мы должны выполнить задание, а не геройски погибнуть в схатке с превосходящим противником!
- Вы уходите. - решила Келебрин. - У меня есть план, но для приведения его в действие мне нужно остаться одной. Вы спешите в столицу, найдите Очиву, скажите, что....
- Да, мы знаем. - кивнула вся троица.
Быстро обнявшись на прощание, Братья поспешили в одну сторону, стараясь производить как можно больше шума (что непривычно и даже неудобно для тренированных ассассинов), а босмерка полезла на дерево и затаилась в густых ветвях...
И гости прибыли. Три редгарда в легких доспехах в булавами. Два хаджита с кинжалами, подозрительно принюхивавшихся - запах существ и разбитого лагеря еще не истаял, и пока шансов обнаружить ассассинку у них было слишком мало. Четыре имперца в тяжелой железной броне, с мечами. И один босмер с луком, оглядывавшийся по сторонам - разведчик. Тетива натянулась и распрямилась, пальцы сдержали и погасили остаточную вибрацию. Шедший сзади босмер упал со стрелой, торчащей изо лба, не успев даже вскрикнуть. Тетива натянулась во второй раз, и стрела вошла в глаз имперца, выйдя откуда-то из черепа. Доспехи бряцнули, но тетива зазвенела на третий раз - босмерка подула на окровавленные пальцы и не стала глушить звук - рухнул редгард, схватившись за сердце.
- Ситис, направь мою руку... - одними губами произнесла босмерка, на миг прикрыв глаза и одновременно убирая лук за спину.
Вместо вспышки головной боли пришло холодное, абсолютное спокойствие. Не было страха смерти, лишь расчетливый ум, лишь неизвестно откуда взявшиеся силы...
Отравленный дротик вошел в шею хаджита и тут же исчез, но на секунду ничего не понимающие Тайные заметили гибкий силуэт, тут же истаявший клочьями черного тумана... Ассассинка спрятала дротик на место, кинжал вспорол горло еще одному хаджиту и ударил под ребра редгарду. Еще трое...
Остался один редгард и три имперца. Тяжелое вооружение могло служить лишь помехой...
Келебрин начала с редгарда, метнувшись к нему серой молнией. Кинжал почти достиг цели, но проклятый Тайный выставил перед собой меч, оставивший глубокую царапину у эльфийки под ребрами. Кель охнула, увидев, как на черных доспехах расплывается темное пятно.
Невидимость спала.
Трое имперцев, увидевших наконец, кто перед ними, с ревом бросились вперед.
"Дротики и парные кинжалы тут не помогут... А единственный мечник в отряде - Серевати... О, нет... придется действовать подручными средствами..."
Келебрин поднырнула под меч первого нападавшего, попробовав проткнуть эльфийским кинжалом кольчугу под грудной пластиной. Затем блокировала меч второго клинками крест накрест, освободила и встретила лезвие меча второго. К счастью, эльфийский металл выдержал, а на обоих мечах остались ясные зазубрины. Ну да, железо против митрила... Постойте ка...
- А... - меч первого имперца прошелся по спине.
К счастью, босмерка предугадала этот удар и продвинулась вперед, но внушительная царапина все равно осталась, причиняя просто ослепляющую боль. Кинжал, как выяснилось, все таки достиг цели, и сердца редгарда, раз тот больше не лез в драку. Эльфийка помнила этих ребят - пока дышат, будут драться...
Клинок ударил об клинок, тормозя удар и высекая искры.
- Ты забыл про искусство раздвоения, дружок... и недооцениваешь силу противницы... - быстро прошептала девушка, ныряя под меч и оказываясь у обалдевшего имперца в железных "объятиях". - Последний раз в твоей жизни, солнышко... - закончила она, вынимая второй клинок у него из шеи и подставляя труп под удар меча сотоварища.
Двое осталось... И три раны - меч второго имперца все таки задел левое плечо - кровоточат. Скользящий удар рассек щеку, раненый в живот имперец, испуская яростный хрип, пытался обойти лесную эльфийку слева. Нападающие явно хотели взять девушку в клещи. Ха, вояки. Этих точно набрали из имперского Легиона...
Девушка пропустила содин из ударов... и перенаправила меч раненого имперца на здоровую голову его товарища. Не глядя ни на упавший с фонтанчом крови обезглавленный труп, ни на траву, залитую своей и чужой кровью, внезапно осознав одну истину, и без страха повернувшись к редгарду и его булаве, находящейся всего в нескольких дюймах от ее головы, Келебрин успела подумать только:
"Надеюсь, они успели уйти..."
Перед глазами мелькнула огненная вспышка, и редгарда снесло. Запахло паленым.
"Отлично. Неожиданный союзник..."
Келебрин в мгновение ока развернулась и отрубила не защищенную перчаткой правую руку последнему нападающему. Меч упал в траву, и босмерка хладнокровно добила его.
Только потом перед глазами начали мерать красные точки... Так много красных точек...
Ночь. Трава над головой колышется. Под головой - мягкая ткань. Рядом сидит альтмер в мантии мага, неа его ладонях угасает голубоватое свечение. Вот он прошептал что-то, и руки целителя засветились снова. Он медленно водит левой рукой над раной на ребрах, наблюдая, как та затягивается на глазах...
- Ки... Киэн... - девушка пришла в себя. - Это ты?
- Да. - усмехнулся альтмер. - Как всегда, очень вовремя, не так ли?
Босмерка кивнула.
- Спасибо, чувствую себя намного лучше. А где остальные?
- Спешат в столицу. Мы в тылу. Попробуй сесть.
С поддержкой альтмера эльфийка встала, осторожно попробовала поднять левую руку, согнуться в поясе и разогнуться снова.
- Вроде ничего. Все сраслось очень качественно. Так что мы квиты.
- У нас не принято считать, сколько раз тебе спасли жизнь. - заметил альтмер.
- А у нас принято выражать благодарность. - улыбнулась эльфийка. - Крайнюю благодарность, что самоотверженный альтмер очень вовремя оказался под боком. А где...
- Кто?
- Трупы.
- Да сжег я их. - поморщился эльф. - Милях в двух отсюда. Вонь стояла ужасная...
- Та-ак... - протянула босмерка. - Можно еще вопрос? Тогда как я сюда попала, если упала навзничь на две мили пути назад?
- Я принес и положил. - спокойно ответил высший эльф. - Кстати, все твое оружие заляпано кровью, займись им, пока мы идем.
Кель наклонилась, на ходу срывая пучок травы и начиная очищать лезвие кинжала и наконецник дротика от крови.
- Не знаю, почему, но мне не захотелось оставлять у них оружие.
- Верно по двум причинам. - согласился альтмер. - Во-первых, тебя могли найти по крови или оружию, оставленному на поле брани. Знаю я одно такое заклинание. Не шибко мощное, действует на малом радиусе, и все же не факт, что Тайные не знают чего помощнее. Во-вторых, как я понял, при неудаче нам может понадобиться все оружие, которое у нас есть...
Келебрин поняла и замолчала. Альтмер и босмерка продвигались вглубь леса...
Алан теребил в руках маленький кусочек серебристого металла, преиодически издавая междометия вроде:
- Та-ак... Ага...
Серевати сидел на скамейке в тихом и темном углу у стены, рядом с ассассином, и смотрел на Брата так, как смотрят на безобидных идиотов. Алан поднял на альтмера глаза и рассмеялся.
- Все до смешного просто. Нам надо только пройти во дворец, и...
Два часа спустя Алан ругался в камере прямо таки небретонским манером - сквозь стиснутые зубы, колотя кулаком по решетке.
- Когда придет чертов стражник, я вспорю ему скампье рыло, выпущу кишки, вырежу сердце и скормлю рыбам в озере Румар...
- Узнаю манеру речи. - раздался голос ящера неподалеку. - Неужто это знаменитый Ворон?
- Ты... а? - выдавил обалдевший Алан.
Ящер приблизился, держа в руке факел.
- Тейнаава! - выпалил Авилесс. Все оказалось действительно до ослепительного просто. Как он сразу не догадался попасть в темницу... - Брат, Святилище...
- Погоди. - отрезал аргонианин.
Он открыл дверь почти беззвучно, провел ассассина по потайному ходу за статуей какого-то местного чещуйчатого героя, остановил и спросил:
- Ты действительно собирался проделать все это со мной? Говори свободно, здесь нас не услышат.
- Я не знал, что ты стражник.
Ящер оскалился.
- О, для меня возвращение оказалось не радужным. Я едва сумел пробить эту престижную должность. - в голосе Тейнаавы так и сквозил сарказм. - Стоны больных заключенных, ругань (кстати, лестные потоки вроде того, который на меня обрушил ты, приходится выслушивать несколько раз на дню. Как будто стражники не люди...), в конце концов, холод и крысы - все это так выматывает, что я едва просыпаюсь ночью, когда приходит моя смена. чива работает в другом месте, до нее будет добраться сложно. Вы хотите, чтобы мы вернулись?
Алан слушал и молча кивал. Уважение перемешалось с воспоминаниями, как он, совсем зеленый новичок, обучался у этого Теневого Ящера искусству убивать...
- Да, брат, ты все верно понял. Святилища в опсаности, и жизнь Слухача тоже.
- А кто сейчас Слухач? Я слушал о перевороте...
- Люсьен Лашанс, а наш вампир стал Верховным Спикером. Брат, как же я рад тебя видеть.
- Пока зови меня другом. - попросил Тейнаава. - Очива может не понять юмора, она отвыкла от подобного обращения. Так что оставим формальности. Так, а теперь поведай своему старому учителю... - он нахмурился.
- Что именно? - уточнил Алан.
- Почему же все таки Святилища в опасности?
- Группа различных магов и воинов, называющих себя Тайными, мечтает об уничтожении Темноо Братства.
- И ты хочешь, чтобы мы стали винтиками огромной машины, пытающейся предотвратить крах? - спросил аргонианин.
Авилесс замер, испытав подобие волнения. Сейчас решалась его судьба и судьба Келебрин. Если она еще жива. Нет, она должна, просто обязана быть здесь, по эту сторону бытия...
- Что ж, под мудрым руководством Валтьерри и Лашанса я согласен отправиться хоть в Бездну к Ситису, лишь бы от меня был прок... - медленно проговорил Тейнаава наконец. - И уйти из Королевского Двора, и даже предать Аргонию... Я заберу Очиву и вытащу из темницы твоего дружка-альтмера, встретимся в конце этого тоннеля, он ведет на выход из города... Три раза направо, один налево и прямо до конца.
С этими словами он исчез, явно не услышав прощального:
- Да хранит тебя Ситис, Брат...
"Он явно давно готовил план побега, и тут появились мы. Очень кстати. Для них, ожидавших теплого приема, оказалось неожиданностью, что их успели исключить из королевских ассассинов, спраедливо предволагая, что они будут служить Братству... Все слишком сложно, буду думать дальше - надорву мозг, а ведь это тоже мышца..." - в почти полной темноте ассассин улыбнулся.
Наконец тьма кончилась, Алан распахнул люк, и... С натурально девичьим визгом на него кто-то свалился. Люк хлопнул. Отплевавшись от травы, ассассин выдал лишь придавленное: "О-о-о, Сити-и-ис..."
Кель и альтмер остановились на привал в полумиле от стен. Кстати, сами стены имели вид весьма внушительный, будучи сделанными из неизвестного темно-зеленого металла. Позже Киэн объяснил, что это "стеклянные стены", хотя эта фраза на самом деле ничего не прояснила в замученном мозгу эльфийки.
- Завтра двинемся на штурм... - пошутил альтмер. - А теперь спать.
- А что это вы все мною командуете?
Альтмер помолчал, потом ответил нергомко:
- Думаю, несмотря на твои заслуги, мы считаем тебя младшей, именно младшей сестрой, а потому поочередно берем над тобой "шефство"...
Это объяснение вполне удволетворило босмерку, не вызвав даже желание поспорить на статус старшей сестры, и она провалилась в сон... а потом еще куда-то, сквозь траву...
- Келебрин... Кого я вижу...
- Меня. - буркнула босмерка, пережившая неожиданное приземление на жесткое пузо ассассина.
- Желудок не помяла, спасибо за заботу. - ответил Алан, делая глубокий вдох. - Вставай.
- Оп, извини, забыла.
До вечера, а точнее, до поздней ночи, они просидели в тоннеле у самого выхода, и заслышав топот копыт, жутко удивились. В люк заглянула Очива.
- Вы там ночевать будете?
- А... - выдохнул Алан, вползая, и глаза его округлились. - А-а...
- Серевати уже здесь.
- О... - протянула босмерка, дотрагиваясь до поясницы и выползая следом.
- Мне говорили, что аргониане не любят лошадей. - осторожно сказал Авилесс, глядя на шесть гнедых лошадей. - А вы похоже, подходя конюшню ограбили...
- Ага... А кто тебе это сказал?
- Мне кажется, его звали Ма`айк...
День спустя. Поздний вечер. Шестерка в чердных доспехах: Алан, Келебрин, Киэн, Серевати, Очива и Тейнаава - едут по лесу, разговаривают, веселятся... Вдруг с треском, который разбудил бы и мамонта, перед ними вываливаются на дорогу разбойники со словами:
- Кошелек или жизнь?
Повисает секундное ммолчание, ассассины переглядываются и чуть не падают с седел от хохота. Некоторое время разбойнички осоловело смотрят на эту картинку, а потом резво отгребают в сторону...
- Сколько еще?
- Денек другой, и мы на месте... - ответил, отсмеявшись, Авилесс. - Уф, в жизни больше не буду связываться с разбойниками... Они меня чуть не уморили, честное слово.
Конный отряд на удивление тихо обходил гоорода, поселения, святилища даэдра, уверенно продвигаясь к цели...
Алан и Серевати увидели возвращавегося с охоты Киэна. Альтмер сбросил тушки кроликов и кивнул на Келебрин, давая понять что она настреляла больше половины добычи. Глядя на жарящуюся крольчатину, Тейнаава вздохнул:
- Я буду скучать по похлебке из скармингов...
Кель слегка позеленела, Алан быстро положил ей руку на плечо, ноо Очива чуть оскалилась - усмехнулась:
- Да ладно вам. Многим не нравится наша, аргонианская кухня. Мы и не ожидали, что вы рискнете попробовать что-нибудь настолько опасное для ваших желудков. Наверняка для вас это весьма запоминающийся вкус...
Тейнаава замолчал, с отсутствующим взглядом изучая языки пламени.
- Подумать только. скоро я окажусь дома... - пробормотал он, и поглядел на Серевати. Под взглядом аргонианина альтмер слегка подался назад. - Далеко еще до родного Чейдинала?
У Серого вспыхнули глаза. Наконец то слушатель!
- Нор мы едем не туда, брат Тейнава. - бустро начал альтмер. - Мы едем в легендарный Город Ночи, который...
Киэн махнул босмерке и бретону, и троица отошла подальше от эпицентра лекции Серевати.
- Он обычно неразговорчив, но когда его прорываетвает, лучше уйти подальше...
- И залечь в овраг, зажав уши. - хихикнула босмерка. - Мы заметили.
Алан подтянул у лошадей подпруги и запрыгнул в седло, бросив косой уничтожающий взгляд на альтмера. Миг спустя в глазах Авилесса была одна черная тоска. Бретон наклонил голову, и черные как смоль кудри закрыли его лицо.
Киэн и босмерка отошли подальше от лагеря, где альтмер наладил односторонний телепатический канал. Прослушать было невозможно.
- Надо собираться, иначе возрастет опасность снва напороться на Тайных. А они нам спуску не дадут. киэн, пусть Алан поведет аргониан, сделав крюк и пройдя через Чейдинал. А мы с твоим братом снова разделимся у Имперского Города. Серевати догонит Авилесса и сядет ему на хвост, а я наведу шороху кое-где...
- Да. - альтмер кивнул, пошел было к лагерю, но не полпути вдруг остановился и заглянул босмерке в глаза еще раз. - Кэль, я...
Он так и произнес это слово, смягчив тон, так тихо, что могла слышать только девушка. Затем осекся, и запинаясь, выговорил:
- Ты... ты знаешь... ты очень хороший собеседник, Кэль. - он улыбнулся уголками губ, повернулся и быстро зашагал к лагерю.
А вот босмерка села на камушек, в прямом и переносном смысле. Она положила голову на замшелый камень, полулежа на сером, нагретом за день молнцем, валуне, и закрыла глаза.
"Пора разобраться, или я сойду с ума..."
Брови аккуратными мягкими арками над глазами цвета трав на солнце, мягкая улыбка, белоснежная грива волос, забранных в хвост. Киэн всегда относился к ней с насмешливой дружелюбностью, ак к младшей сестренке. Откуда эта неожиданная мягкость голоса, когда он говорил с ней, почему он так неожиданно стал вести себя иначе? Не мог же он... влюбиться?!...
алан. Озорной, веселый взгляд, ярко-голубые глаза, кожа цвета сливок, черные кудри, имеющие свойство красивой волной лежать у него на плечах, что бы он ни делал. И еще этот тоскливый взгляд, вспышки ревности...
И босмерка перешла к последнему лицу, заставлявшему ее сердце биться быстрее...
Теплые карие глаза, загорелое, но от этого не менее красивое лицо. Голос - бархат, в который завернута закаленная сталь. И этот пронзающий душу взгляд...
"Почему ты настолько далеко, почему я не могу до тебя дотянуться?!" - она протянула руку, черная перчатка заслонила солнце затем рука упала обратно на камень.
Едва не всплакнув от грустных мыслей, босмерка задремала.
Киэн передал Алану слова Келебрин, но глядя в глаза друга, не видел дружелюбного приветствия.
- Да что с тобой? Ты какой-то... - альтмер положил брату руку на плечо, успокаивая, но юноша дернулся, отстраняясь.
- Ты прекрасно знаешь, что. Ты и Кель. Она не будет твоей, не думай даже! - выкрикнул он, и в глазах вспыхнула сдерживаемая боль.
Киэн отшатнулся.
- Так ты...
- Да, я тоже влюблен в нее, Киэнтиэль. И прекрасно понимаю, что ей не пара. От этого мне еще гаже...
- Но брат... - альтмер попытался прийти в себя.
Алан выдавил горькую усмешку.
- Прости, я слишком эгоистичен. Мне не стоит соперничать, это развалит отряд. Клянусь, если она выберет тебя, я не стану мешать ни твоему, ни ее счастью и сумею даже порадоваться за вас.
Альтмер посмотрел на бретона, потом перевел взгляд на облака, и тихим эхом отозвался:
- Клянусь.
Серевати, Очива и Тейнаава уже были в седлах, алан махнул Киэнтиэлю, и миг спустяотряд исчез. Альтмер помотал головой, прогоняя головокружение - емук ни разу не доводилось накладывать невидимость на такой большой отряд.
Высший эльф подошел к Кель, девушка спала. На секунду у альтмера пропало всякое желание ее будить. Просто сидеть здесь, слушать пение птиц, шорох листвы и знать, что она рядом... Он услышал тихий вздох и шорох - босмерка проснулась, села, и спросила, протирая глаза:
- Серев, я думала, ты поедешь с Аланом... А, это ты, Киэн. Доброго утра второй раз за день. - она улыбнулась.
Эльф внимательно изучал кору дерева, как будто собирался сказать что-то важное, но смутился и передумал. Когда девушка так улыбалась, ему очень хотелось обнять ее и... не отпускать. Помотав головой для прояснения мыслей, альтмер улыбнулся в ответ:
- Да, утро действительно доброе сегодня. Они все уехали с полчаса назад. Не пора ли и нам?
- До особняка еще пилить и пилить... - заворчала вдруг эльфийка, незаметно скосив глаза в сторону куста семилетки золотистой.
Альтмер моргнул, накладывая на глаза Обнаружение, и увидел две фигуры...
- ...А вот теперь пора! - девушка вскочила. - Второй твой!
Она исчезла, миг спустя из кустов послышался сдавленый хрип и девичий вскрик. Эльф похолодел, поджарив файерболом своего противника, он метнулся к девушке. Та была в порядке, сидела на корточках, держа в руках змею с расплющенной черепушкой.
- Эта штука выползла у него из рукава... - прошептала девушка.
Ее трясло, губы побелели, и юноша понял - босмерка панически боится змей.
- Брось ее. Сдохла твоя зверюга уже.
- А вд-руг нет? - пролепетала босмерка.
Высший эльф собрал всю силу воли и резким ударом выбил змею из руки девушка. Та вздрогнула и закрыла глаза. Киэн сел поближе и бережно обнял девушку за пелчи. Та посмотрела на альтмера и уткнувшись носом ему в плечо, заплакала. Альтмер осторожно погладил ее по темным шелковым волосам, тихо вздохнул и успокаивающе зашептал:
- Тише, все хорошо... Бедная, у тебя уже неделю одни стрессы, никто покоя не дает. Но ничего, скоро мы вернумся домой, ты станешь Ликвидатором. Тайные сотавят Город в покое. Ты не будешь бояться за друзей, не будешь мучаться кошмарами о прошлом. Все образуется, я тебе обещаю. -ему стоило огромного усилия воли немного отстранить это чудо и заглянуть в глаза цвета фиалок, полные слез.
"Словно капли росы на лепестках нежного цветка." - подумал альтмер.
- Кэль, не плачь. Ты мне веришь? Все будет хорошо.
Девушке очень хотелось снова прижаться к теплому, успокаивающему плечу Киэн и еще немного похлюпать носом, но она взяла себя в рукипосмотрела в глаза цвета лесного папоротника, и кивнула.
- Да... Ки-эн. Сп-пасибо, чт-о привел меня... в чув-ство. - она, чуть не упала, поднимаясь на ноги, но улыбнулась эльфу. - Пойду готовить лошадей...
- Я уберу трупы. Выезжаем через два часа.
- Двадцать минут... - попроваила босмерка...
Альтмер гулял по улицам города. после дождя стены домов влажно блестели, а окна, избавившись от пыли, блестели свежестью. На улицах было полно народу, в отличие от района Эльфийских Садов, где эти странные имперцы максимально приблизились к идеалу, который альтмеру довелось видеть в Валленвуде. Да, они определенно приблизились, решил эльф.
"Всего несколько часов назад я обнимал хрупкое чудо.... Келебрин... О, Ситис, спасибо, что подарил эти минуты!.."
Альтмер сел на лавочку, полной грудью вдыхая воздух парка. Идиллию разрушила рукоятка меча, огревшая Киэнтиэля по голове. Дальше эльф видел только черноту.
После нескольких часов ожидания Келебрин бесшумно скользнула следом за имперцами, затем за бочки. Через несколько минут босмерка вылезла из укрытия, огляделась и забралась на потолочную балку, по паучьи проползя по стене и лелея одну нехорошую мысль:
"Найду, убью."
Кого? Тайных, конечно.
За что? А сами не догадаетесь?!
Как? Хм, это правильный вопрос...
Сейчас она готовилась к самоубийственной вылазке по Его приказу.
- За тебя, Отец. - прошептала босмерка, услышав шаги в этой части корридора.
- За вас, Братья! - прокричал Алан, обнажая серебряный меч и ставя лошадь на дыбы перед двадцатью элитными Тайными, преградившими маленькому отряду из четырех путь в сердце гор.
Клич этот, полный слепой, безумной отваги, придал Братьям сил, и они ринулись в бой. Нападавшие в ужасе отступили, увидев за их спинами на миг фигуру в сером балахоне, страх леденящей волной наполнил их сердца, и они поняли, что проиграли...
Келебрин бросилась вперед, вгоняя кинжал в шею Тайного. Тот упал.
"Седьмой..."
Она оттащила труп за бочки и сбросила в люк, где был склад, в который не заглядывали месяцами...
Девушка решила прогуляться, и вновь забравшись на балку, поползла вперед, в сторону, где по ее догадкам, должны были располагаться полуподвальные помещения. И остановилась.
"Я слышу крики. Знакомый голос. Киэн!"
Альтмер посмотрел через слипшиеся от крови ресницы на своего мучителя. В голове не було ни одной мысли.
- Так-так, лорд Кэнтиэль Альдани, не ожидал, что вы нанесете нам визит... Не расскажете ли, где же вы пропадали?
- Вряд ли. - спокойно отозвался эльф, узнав говорившего.
Киэн был прикован к стене за руки и ноги толстыми железными скобами. Довольно толстыми, отметил альтмер, не под силу сломать даже орку.
- Люньчик, - обратился он к палачу по фамилии. - А, Люньчик, гордишься небось? Надо же, меня поймал. Медаль на грудь уже повесил? - в голосе альтмера скользил неприкрытый сарказм. - А все почему7 Почему ты меня тут держишь?
- Заткнись. - прошипел редгард, вытаскивая из огня раскаленный прут.
- Потому что ты боишься меня. - победно усмехнулся Киэн.
И тут же задохнулся от боли - раскаленная железка съездила ему по ребрам. Альтмер запрокинул голову и громко скрипнул зубами, но не издал ни звука, только прошептал сквозь стиснутые зубы:
- Потому что боишься, что я всажу нож тебе в горло за предательство... а я именно так и сделаю, дай только срок...
Прут коснулся кожи альтмера и остался там, у основания ребер. Киэн закричал. Сквозь туман были неожиданно отчетливо слышны слова:
- Я хотел убить тебя, вытащив всю нужную нинформацию, но теперь тебе придется мучиться немного дольше.
- Люнь, ты гад - с чувством выдохнул альтмер, немного отдыщавщись. - Гипонозом меня не пронять, и ты решил попробовать пытки? Слабак.
- О, могу тебя заверить, после того, что ты сейчас услышишь, ты недолго продержишься.
- В смысле, я помру от смеха?
Палач придвинулся к альтмеру ближе, поставив между ними раскаленный прут, и сказал громко и четко:
- Твою напарницу схватили при попытке попасть в резиденцию, но ей повезло больше - наш маг Разрушения убил ее на месте. Думаю, ее слегка обугленный труп будет вскоре выслан твоим Братьям, ведь так ты теперь зовешь этих бандитов, отнимающих жизнь?..
- СВОЛОЧИ!!! Я убью вас всех!!! - закричал альтмер, до боли в суставах напрягая руки. Он не заметил, как прут полоснул ему грудь, оставив ожог, боль в сердце была куда сильнее. - Что вы... - от сильного удара по скуле голова его мотнулась в сторону.
- Мы сделали с ней то, что будем делать со всяким, продавшим душу Темному Братству. Со всяким, даже с тобой, лорд. - последне слово палач сплюнул на пол перед ним и направился к двери. - Думай, не хочешь ли ты рассказать нам что-нибудь...
Он вышел за дверь, закрыл ее, тут раздался тихий звук, но альтмер ничего не слышал. По его щекам катились слезы бессильного осознания потери.
- Келебрин...
Неожиданно он почувствовал прохладные пальцы, коснувшиеся его лба.
- Кто меня хоронит? - поинтересовалась босмерка, улыбаясь. - Пришибла я того редгарда, и пролежит он теперь в канализации лет тысячу, пока найдут... Пусть разлагается и воняет. Туда ему и дорога. А тебя тут, смотрю, отделали по полной программе. Сейчас...
Она вскрыла кандалы, альтмер чуть не упал. Девушка смотрела на него глазами, полными сострадания.
- Бедный. Пойдем отсюда скорее, через несколько мнут они поднимут тревогу... Я укрою тебя в Тенях... - И она скользнула сквозь толщу земли, держа альтмера за руку. Наверх...
Альтмер пришел в себя день спустя, в подозрительно знакомом больничном отсеке. Вот только рядом сидела Кэль. Алан стоял, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди. Как ни странно, ассассин улыбался.
- Рад, что ты снова с нами, брат. - Алан сверкнул глазами в сторону отворившейся двери.
Вошел Валтьерри. Оглядев тот бардак, который тройка ассассинов тут устроила, чтобы вытащить из Бездны четвертого, он только страдальчески вздохнул. И у него округлились глаза, когда рядом с письменным столом он увидел Тейнааву, погрузившегося в какую-то книгу, и Очиву, которая помахала ему рукой.
Валтьерри, казалось, хотел схватиться за сердце. На секунду всем показалось, что Верховный Спикер сейчас грохнется в обморок, но этого (к сожалению?..) не произошло. Стараясь не смотреть на сцену встречи старых Братьев, Алан завязал разговор с Серевати. Келебрин слышала только отрывки разговора:
- Братья... Очива! Я думал, вы погибли во время Очищения...
- А ты неплохо сохранился. - оскалил все зубы в улыбке аргонианин.
- Кстати, что с девочкой? Что вы решили?
- С какой? - недоуменно поднял брови Спикер.
Брат и Сестра молча ткнули указующими перстами в Келебрин.
- Я не мог не рассказать им. Простите. - широко улыбнулся Алан.
Вся шестерка переглянулась и разразилась громовым хохотом. Винсенте подумал, а потом засмеялся вместе со всеми... и кто говорил, что вампиры не умеют веселиться... к стенке того умника надо было!..
Валтьерри удволетворил просьбу Киэна, Алана и Серевати, повысив Келебрин до звания Ликвидатора... как бы это сказать... на месте. Посмотрев ей в глаза, Верховный Спикер произнес настолько серьезным тоном, насколько этот тон может быть серьезным после двадцати минут истерично веселого смеха:
- Келебрин, новые полномочия означают новые обязанности. Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие.
- Рада стараться ради блага Братства. - скаламбурила босмерка.
Как только Спикер вышел, Алану въехала в мозг преподская вша:
- Келебрин, ты можешь хоть иногда побыть серьезной?
- Нет. - честно ответила та.
Следующие несколько недель прошли абсолютно незаметно, прокравшись мимо так быстро, что даже босмерка их не заметила. Нужно было время, чтобы привыкнуть к новым обязанностям, изучить каждого подопечного, выучить до тонкостей характеры, и многое другое. Все это время так же было неообходимо избегать Киэна. В целом несложно. Но долго. Рейвен облегченно вздохнула, когда наконец наступили долгожданные выходные - Стэрие. Она тихо выскользнула из города, и...
- Привет, Кель.
- Ап... оф... ю... ать... именем Отца! - наконец выдавила из себя хоть что-то, высвобождаясь из объятий эльфа, босмерка.
- Очень рад тебя видеть, мой черный ангел.
"Агр-р-р... Я его сейчас задушу."
- Киэн, могу я тебе доверить одндо важное дело? - заговорщически прошептала ему на ухо эльфийка. - Мне кажется, что кто-то халтурит с контрактом. Последи за Братьями, выясни, кто, ладно?..
- Погоди... Да и как можно халтурить с... - он обернулся, сообразив, но разговаривал с живописным пейзажем...
Форт встретил горобовым молчанием. Босмерка тихо вынырнула из объятий теней и прошла внутрь. Ни живой души, ни мертвой. Тихо. Пусто. Здесь когда-то обитал Люсьен Лашанс, тогда еще Спикер Темного Братства... Босмерка медленно, без единого звука, шла по коридорам, оглядываясь по сторонам. Мертвая тишина не давила на уши, как многим, а дарила успокоение и душевный подъем, как объятия любимого, как благословение отца. Может, она и сошла с ума... Но это ей было на пользу.
Вот и решетка. Пальцы коснулись прутьев решетки, давно покрывшейся ржавчиной, девушка заглянула в комнату, не открывая потайной двери, не смея перейти порог чужих воспоминаний...
Чувства наполнили воздух, и отдаленно зазвучали голоса. Босмерка закрыла глаза и прижалась лбом к решетке. Вот Люсьен отдает приказ о проведении Ритуала Очищения. В голосе звучит презрение к самому себе и... боль. Сейчас, когда прошло столько времени, она чувствовала его боль, когда он посылал Душителя убивать тех, кого он сам принял в Братство. От близнецов Очивы и Тейнаавы, которых он взращивал в Чернотопье, до Антуанетты Мари, которую он жалел, потому что та была влюблена в него... А он не мог любить. Он лишь безгранично любил Отца и Мать Ночи, считая их своими богами, которые давали ему цель в жизни - служение...
По щекам текли слезы. Жалость, испытываемая эльфийкой, стекала по щекам, но не доносилось ни всхлипа, не дрожали плечи.
Не может быть. Просто не может быть. Он в каком-то своем стиле обходил эту боль, возможно, ставил ментальную защиту. Возможно. Но она отчетливо читалась здесь, в сердце каменных стен... Келебрин раскрыла слезящиеся глаза. Было так же темно, как и раньше, ввсе факелы давно погасли. Она осторожно нажала старый рычаг, и решетка со скрипом подалась вверх. Эльфийка медленно вошла в покои Спикера, а перед глазами все стояли воспоминания... Вот он читает что-то, тревога, страх, ярость, он покидает комнату в спешке... И тишина... Месяцы, может, даже годы. Больше нет воспоминаний. Хотя постойте. Вот...
Она подошла к столу, посмотрела на то, что осталось от одинокой свечи. На огарке была раньше написана какая-то фраза, но сохранилось лишь: "...ис укроет его в тенях..."
Келебрин закрыла глаза. Вот, вот горит эта свеча... Долгие минуты, долгие часы кто-то беззвучно молится, все мысли сливаются в одну, лишь бы он был жив, ведь это был не его труп там, на ферме. Пожалуйста, Ситис, пусть он будет жив...
Повинуясь неосознанному порыву, она провела рукой по фитилю. Молитва не была закончена.
- Пусть он будет жить и пусть Ситис и Мать ночи укроют его в тенях... - прошептала босмерка.
Несколько часов, и свеча, испустив последнюю искры, погасла. А эльфийка молча сидела в тишине и почти полной темноте. Казалось, ее нисколько не тревожило, что кто-то войдет. Да и не войдет, она знала наверняка. Не войдет еще долгое, долгое время... А она будет сидеть здесь те несколько часов отдыха, которые ей удалось вырвать, и вспоминать...
- Ты тоже здесь, и как я погляжу, тоже смотришь за судьбой чад Отца Ужаса... - прозвучал чей-то шепот совсем рядом.
В руке полуосознанно появился кинжал.
- Кто ты? Имя! - быстро произнесла Келебрин Рейвен, готовясь получить любой удар.
- О, мое имя... давно не вспоминалось... Что ты здесь делаешь, создание леса?
Ну что ж, прямой вопрос, честный ответ. Пусть даже последний.
- Я Сестра, Его чадо, чадо Тьмы, что заберет тебя к себе, если не покажешь лицо сию же секунду. - нервно протараторила босмерка.
Шепот перерос в свистящий, шелестящий хохот, от которого стало не просто холодно... Стало жутко.
Подняв голову от стола, она поняла, что уснула. Но постойте, голос точно звучал, это точно была реальность! Или... или не была?.. Эльфийка вздохнула поглубже и снова стала слушать успокаивающую, теплую и тихую тишину...
В Святилище Чейдинала Ликвидатор вернулась глубоко за полночь. Очива подоша к девушке, окинув ее вопросительным взглядом.
- Могу я поинтересоваться, где ты была?
- Гуляла... - буркнула было босмерка, но осеклась. - Прости, сестра... я была... ну, там, где раньше жил Люсьен.
- Что же ты там делала? - с легким удивлением спросила аргонианка.
- Я эмпат. Читала историю, заключенную в стенах. - выдавила улыбку Келебрин.
- Что-то ты какая-то притихшая.
- Ты тоже. Что-то случилось?
- Да принесли одного... - уж не знаю, как Очива могла презрительно поморщиться, но она это сделала. - ...неудачника... все утверждал, чтона него напали Тайные. Но никаких меток, связанных с ними, найти не удалось.
- Та-ак... Я с ним поговорю, а ты поприсутствуешь, и потом твой брат отправится к спикеру. Желательно к Валтьерри, но если тот занят, сойдет юбой представитель Черной Руки.
- Хорошо. - легко согласилась Очива, и Келебрин почувствовала, что аргонианка давно сама намеревалась это сделать, просто хотела дать новенькой шанс.
- Очива... если что-то надо сделать, лучше делать это сразу. Я неопытна, но это не значит, что мне надо делать поблажки.
Чешуйчатая асссассинка посмотрела на босмерку внимательно, и еще внимательнее.
- Хорошо. Ты мне напоминаешь кого-то... - она вздохнула, и направилась в сторону жилого отсека. Кель - следом.
Ну, что тут можно сказать. Добивать уже нечего, кровь, открытые переломы, больной скорее мертв, чем жив. Но дышит. Келебрин приблизилась, и неожиданно для себя горько улыбнулась - умиравший был ее собратом.
- Имя?
Он открыл глаза, одними губами выговорил:
- Лаен...
- Кто напал на тебя? Цвет мантий, отличительные черты, что ты запомнил?
- Тайные... это... серые мантии... с красными драконом и мечом... а сзади - горы черного цвета... - он вдохнул, с трудом переживая свои последние минуты.
- Уйдите все, я попробую ему помочь. - сказала босмерка негромко.
- Но... - попыталась вставить Очива.
- Я, как Ликвидатор Святилища, прошу покинуть помещение...
Она закрыла глаза, вгоняя себя в полутранс, и кинула короткий взгляд на столик с алхимическими ингридиентами, шепотом сказав себе:
- Поехали...
Прошло несколько часов. Келебрин устало прислонилась к стене, приложив к губам очередную царапину.
"Работать с ранеными все таки не мое занятие... даже здесь не обошлось без излишнего кровопролития. Ну не могу я их разделывать так, чтобы выздоравливали. Эта операция с извлечением отравленного осколка - просто чудо, что она удалась... Надеюсь, он поправится, и я хотя бы узнаю подробности нападения. Смысл вытягивать из раненого крохи информации... Но слишком мало, слишком мало времени, а в Святилище никто не владеет гипнозом. Я эмпат, читаю историю в стенах, Киэн маг разрушения, а Тейнаава и Очива магией вообще не владеют... Что же делать, я даже не знаю, что это за клан, чтобы пробовать управиться с этим самой..." она обхватила плечи руками и откинула голову назад, уставившись в потолок.
В дверь поскреблись, и убийца вспомнила, что просила всех покинуть помещение.
- Войдите! - выдохнула босмерка, открывая черные колодцы глаз и кося на дверь. - Открыто...
Заглянули Тейнаава и Очива, конечно. Кроме отсыпавшегося Киэна здесь больше никого не было...
- Ты уже закончила? - спросил ящер.
- Что удалось вытянуть? - поддержала его сестра.
- Что он скоро поправится. - улыбнулась босмерка. - И тогда мы с ним спокойно сможем поговорить.
Трое посмотрели на лежавшего на койке и ровно, глубоко дышавшего босмера. Потом на операционный стол, видимо, сотворенный в порые вдохновения и слегка заляпанный кровью. Две пары желтых с крапинками глаз удивленно уставились на Келебрин, она пожала плечами и пояснила, даже не следя за их взглядами:
- Кровь моя. Пришлось использовать для зелья. Сейчас отдышусь и уберу.
Странно, но они поверили.
- Raiharta Karnak. - эльфийка обвела пальцем область кровавой заляпанности, и все, включая стол, исчезло.
Даже запаха крови не осталось. Очива подошла ближе к больному и отметила, что ритм его дыхания ничуть не изменился. Как будто он следил...
- Я ввела его в состояние сна, поэтому дышит так ровно. - снова донесся голос девушки из-за колонны.
Очива изумленно подняла глаза. Нет, она не могла видеть.
- Слышу мысли. Последнее время мне кажется, что я схожу с ума... - пробормотала Келебрин.
На несколько минут воцарилось молчание. Тейнаава уже спал, и дамские бредни его мало волновали. Киэн дрых где-то в таверне Брумы, у него был контракт... Келебрин еще подумала, а может, зря она так от него избавилась?.. Хотя нет, пусть гуляет. Любовный хмель, может, из головы повыветрится. И ей не придется трепать нервы... Никого не будет. Никого, кто будет дорог, кроме друзей. Просто друзей. И даже за них она не станет слишком переживать. Это глупо... но правильно. А что такое вообще "правильно"?.. Вот она убийца. Это правильно? Она стала такой по воле Ситиса, и влюбилась в Слухача, прекрасно зная, что он никогда ей не ответит, да мало того, она вряд ли увидит его еще хоть раз... Все, хватит. такими мыслями можно вогнять себя в тоску. Надо вовращаться к работе.
- Очива, ты там где?
- Направлялась в свой кабинет. - услышала босмерка голос от дверей. - А что?
- Вот ты мне скажи, если есть три парня, один холодный, другой горячий, а третий невидимый, кого мне выбрать?
- Это хороший вопрос. Есть лимит времени на раздумия?
- Да, до утра. Ведь сейчас утро?
- Нет, вечер.
- Очива, прекрати шутить. Прошло как минимум три недели с тех пор, как мы вернулись.
Чешуйчатая ладонь легла на лоб эльфийки, прощупывая температуру, и не найдя таковой, аргониянка спокойно произнесла:
- Да нет, прошло дня четыре. Ты просто носилась, да честно сказать, как умалишенная. Все контракты раскиданы на несколько месяцев вперед, мне сотается только выдавать приходящим ассассинам их задания, и все. Остальная бумажная работа тоже улажена.
- На какой срок?
- Думаю, есть еще над чем поработать.
- Отлично, спасибо, Очива. - улыбнулась Келебрин. - Я пойду, а то пальцы чешутся.
Она первой всыкользнула за дверь.
- Пальцы чешутся, к чему бы?.. - задумчиво пробормотала аргонианка, и дверь в жилой отсек закрылась, свечи как по команде погасли, кроме одной.
Серые глаза распахнулись, юноша-босмер сел и огляделся.
Лаен находился в помещении с довольно низким потолком. Он ощупал рану - под бинтами почти не чувствуется. Интересно, а где та девушка, которая, кажется, все таки нейтрализовала яд? Кажется потому, что он ощущал ненормальную вялость. Он же не мог пролежать тут... интересно, сколько он тут пролежал? Судя по свечам, несколько секунд. Зато теперь он знает, кто у них главный. Юноша подошел к свече, одиноко горевшей на столе, задул ее, прошел назад к своей койке, завалился на нее, бросил косой взгляд на свою одежду - странно, ничего не порвано, и вяглыдит абсолютно целым - и погрузился в глубокий сон. Он даже не услышал короткий смешок, раздавшийся через несколько секунд. Голос принадлежал существу мужского пола.
Очива услышала странные шорохи за дверью. Она выглянула, но в коридоре не было никого.
"Странно." - аргонианка вернулась за стол, зажмурившись и попытавшись прогнать ахлынувшую головную боль. - "Интересно, когда вернется с задания альтмер, надо бы спросить у него. Или нет? может, Келебрин и его имела в виду? Тогда не стоит. Все же интересную задачку она мне задала... Для начала надо поразмыслить, кем эти парни могут быть." - аргонианка задумалась, настолько, что даже забыла про головную боль.
Свеча догорела до следующего деления, оставляя ручейки воска на подсвечнике. Восемь часов вечера.
Келебрин давно закончила с документами, ей просто нравилось последнее время сидеть в одиночестве, и вот представился повод... На самом деле даже балансы были составлены чуть ли не на месяц вперед, а скучнее составляения балансов не найти, пожалуй, ничего. Было ощущение тоски, ощущение одиночества, и легкого испуга. Это отдаленно напоминала ощущение... маленького, испуганного ребенка, предоставленного самому себе посреди огромного, залитого солнцем, но такого незнакомого леса... С отъездом Алана это ощущение нахлынуло снова. Нет, она не одна. Есть и Очива, и Тейнаава, ее семья, ее Брат и Сестра. Скоро все будет по старому, все будет как раньше... Эта мысль согревала, как пламя камина, но встревоживший волосы сквозняк заставил босмерку поежиться, обхватить себя руками и посмотреть на дверь. Закрыта. На люк смотреть - не хочется сворачивать шею, все таки он за спиной. но может, Очива просто неплотно его закрыла, а потом открыла дверь, отсюда и сквозняк.
Келебрин повернулась к люку и слегка удивилась - надо же, тоже закрыт, и плотно. Она отвернулась, пальцы легли на рукоять ножа, лежавшего на столе. В этот момент чьи-то руки мягко легли ей на плечи, и раздался тихий баритон рядом с ее ухом:
- Убери железку, ты же не собираешься меня ею тыкать?..
Этот голос принадлежал Алану, с его непередаваемой серьезно-насмешливой интонацией. Нож со звоном выпал из рук, босмерка сидела неподвижно.
- Зачем ты здесь?
- Значит, я холодный парень, которому нельзя доверять, по твоему? Не оборачивайся, прошу. - его губы были рядом с ее щекой, кожи касалось его дыхание. - Просто ответь на мой вопрос.
"Если это не он, я пришью того гада, который принял его облик..." - сердце колотилось где-то чуть выше уровня груди.
- Это... относительное понятие.
- Ну не надо так. Мы оба знаем, что на меня дипломатические увертки не действуют.
- Если соотносить тебя и, скажем, Киэна, то ты по сравнению с ним весьма хладнокровен.
- Ну, я бы так не сказал. - пальцы на плечах девушки едва заметно сжались при упоминании альтмера. - Кстати, было интересно наблюдать за твоим походом в заброшенный Форт Фаргаут. Я там тоже был... давно.
- Ты оставил свечу?
- Догадливая. - она догадалась, что Авилесс улыбнулся.
- И ты напугал меня тем мистическим шепотом... - тихо произнесла эльфийка.
Чуть слышимый вздох.
- Нет, это был Отец. У меня возникли некоторые... трудности, когда я возвращался сюда. Я не могу сесть напротив, без того чтобы ты ужаснулась, увидев мое лицо. - в его голосе послышалась тоска. - Ты ведь, насколько я помню, по прежнему не любишь... лечить. А здесь предстоит работа похлеще чем вытаскивать отравленный осколок кинжала, чуть не вывернувший ему все внутренности через позвоночник...
- Все таки я бы попросила тебя сесть. Не люблю, когда стоят за спиной...
"Даже если этот кто-то - Ты..."
Авилесс тяжело вздохнул, а Келебрин не могла избавиться от ощущения, что только что станцевала под его скрипку.
Юноша обошел стол, сел и откинул капюшон. Кель с трудом сохранила спокойное выражение лица. Выглядел он как обычно, красивым черноволосым юношей, но... Один его глаз был холодно-голубой, а второй - ярко фиолетовый, с вертикальным зрачком.
- Я полудемон... - прошептал Алан, пряча правую половину лица за ладонью, одетую в черную перчатку. - Это не исправишь никаким завлинанием... Я таким становлюсь каждую полную луну...
- И что? - спросила босмрека, заметив у юноши на на лице глубоки и неровный, тянувшийся от середины левой скулы до низа шеи, шрам от когтей.
- Это... это ужасно. Я становлюсь... не собой, я схожу с ума. Завтра мне снова придется убежать подальше отсюда, иначе я могу убить кого угодно. У меня полностью меняются взгляды, мироощущение, я становлюсь не собой... Я становлюсь Ангелом Смерти, которым меня хотел видеть Отец... - такой усмешки она у него еще не видела - горькое осознание собственной беспомощности. - Так что ты права, я холодное чудовище, которому нельзя доверять...
"Алан, как это произошло?.." - между ними повисла, словно тонкая нить, телепатическая связь.
"Неудачно навешенный портал, такая малость, но ее вполне хватает, чтобы я стал.. этим." - ответил он с отвращением к самому себе.
- Алан... - она подобралась поближе, черные глаза улыбались. - Хватит блефовать. Тебе это нравится, иначе бы ты не пришел ко мне. В этой сущности ты чувствуешь себя намного увереннее, даже чуть наглее. Именно поэтому ты и влез в покои Ликвидатора, как водится, без стука.
Босмерка усмехулась, проводя пальцами по левой стороне своей шеи.
Алан неожиданно исчез. Кель не успела ни удивиться, ни испугаться, сбившееся с быстрого ритма сердце не успело ударить ни разу. Его лицо оказалось вдруг намного ближе, всего в нескольких сантиметрах, он загооворил снова, почти шепотом:
- Я видел все, видел, как ты мучалась от одиночества среди Братьев и Сестер. Видел, как обожгла ладонь об вечное пламя, которое сама зажгла. Я чувствовал твой ужас и заставил тебя проснуться, когда Отец явился к тебе во сне. Я люблю тебя, Кель, больше всего среди миров. Я вернулся сюда только ради тебя, и могу в этом поклясться... То лицо, которое ты видишь, это плата за возвращение. Прости меня... я хочу задать всего лишь один вопрос... всего один... и ты знаешь, какой. - он смотрел босмерке прямо в глаза.
"Сказать неправду, и лишиться его, или сказать правду, и потерять..."
- Да... - края губ тронула улыбка, и в этот момент что-то оборвалось внутри, и исчезла тяжесть, которая камнем висела на ней уже столько времени.
Алан коснулся ее губ, пальцы провели по шее девушки. Келебрин потеряла счет времени окончательно...
Бретон отстранился, и открыл глаза, прошептав:
- Еще увидимся на этой стороне, Кель.
Когда босмерка пришла в себя, рядом никого не было. Она улыбнулась, заметив, что свеча преодолела пол деления. Мда... Чтобы первый поцелуй затянулся... настолько... Она смущенно покраснела, и закрыла лицо ладонями, закрыв глаза и снова и снова переживая последний час... В голове была только одна мысль, внутренний голос произносил ее с необыкновенной смесью нежности и шутливой укроизны:
"Алан... никогда не изменит своему стилю..."
